Локализация медицины  Что происходит с импортозамещением в области медоборудования

Современная медицина – очень дорогой и высокотехнологичный бизнес. Средняя стоимость аппарата МРТ – 90 млн рублей. В аппарате МРТ от 1,5 до 3 тонн жидкого гелия, ежегодная дозаправка стоит около 1 млн рублей. Обслуживание линейного ускорителя еще дороже и стартует с 5 млн рублей ежегодно. Весьма дорогими являются магниторезонансные (МРТ) и компьютерные (КТ) томографы, и это лишь самое «ходовое» и относительно массовое оборудование.

Увы, практически все оно импортное. Основные поставщики – Китай, Германия и США.

По данным аналитической компании МЕДИТЭКС суммарный объем отечественного рынка медтехники в 2021 году составил 726 млрд рублей. При этом мировой рынок медицинских изделий согласно оценкам отраслевых экспертов к 2025 году достигнет показателя $612,7 млрд.

Проблема автономии

О том, что «свое надо иметь», много лет говорят и правительство, и промышленность. Первый серьезный звоночек прозвучал, когда на первой волне ковида возник критичный дефицит аппаратов ИВЛ. Оказалось, что подход «будет нужно – купим» внезапно работает только тогда, когда тебе готовы продать. В первый ковидный год купить аппараты оказалось просто негде – мировое производство высокотехнологичной медицинской продукции не работает по принципу «встали – побежали», а требует времени на наращивание объемов. Ситуация доходила до абсурда – европейские страны воровали друг у друга медицинские грузы, конфискуя транзит. Глобальная экономика в очередной раз проиграла национальным интересам.

Парадоксальность отечественной ситуации в том, что в России есть довольно развитая медицинская промышленность, способная производить аппаратуру вполне приличного класса. Те же аппараты ИВЛ производят аж четыре завода: «Уральский приборостроительный завод», «Уральский оптико-механический завод», «Тритон-Электроникс» в Екатеринбурге, «Хирана+» в ОЭЗ «Технополис Москва». При этом на закупку импортных аппаратов в 2020 году выделили $577,9 млн. В чем проблемы?

Первая проблема – инерционность цепочек поставок. Западные кампании, десятилетиями поставлявшие сложное медоборудование в Россию, оперируют долгосрочными контрактами, включающими в себя многочисленные приемы стимулирования сотрудничества. Это и поставки расходников, и техобслуживание, и обучение персонала, и – не без того – система прямых и косвенных «откатов» руководству закупающих организаций. При прочих равных главврач заинтересован в закупке импортного томографа, а не ЗАО «Медицинские технологии» или ЗАО «НИПК “Электрон”», потому что платит он не из своего кармана.

При прочих равных врач предпочтет привычное оборудование со знакомым ПО

Вторая проблема – цена/качество. Это достаточно дискутивный вопрос, в котором не могут сойтись даже эксперты и пользователи. С одной стороны, отечественное оборудование соответствует всем требованиям, предъявляемым к изделиям (иначе оно не было бы сертифицировано для госзакупок), с другой – оно не дешевле импортного, но при этом считается менее надежным, имеющим менее адекватную техподдержку, а также зачастую имеет непривычные интерфейсы.

Третья проблема состоит именно в этом – при прочих равных врач предпочтет привычное оборудование со знакомым ПО. Нельзя требовать от медиков квалификации программиста или даже продвинутого пользователя – им жалко времени на переобучение на отечественные системы.

И четвертая проблема – даже отечественное оборудование чаще всего имеет небольшой уровень локализации. Большая часть компонентов, начиная с микропроцессорных систем и кончая излучателями, импортные. Так например, производитель томографов МТЛ (ранее ЗАО «МЕДИЦИНСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ Лтд») производит рентгеновский компьютерный 128-срезовый томограф Revolution EVO – вполне современное изделие мирового класса. Однако по факту это крупноузловая сборка аппаратов General Electric Company – GE поставляет узлы, а МТЛ добавляет свои информационные системы и рабочие станции врача, благодаря чему аппараты на бумаге становятся российскими. Причем, если на поставку готовых медицинских изделий санкции пока не распространяются, то некоторые компоненты вполне могут быть ограничены в поставках, особенно учитывая, что GE находится в юрисдикции США.

Война за независимость

Понимание проблем медицинского импортозамещения в правительстве РФ присутствует. Об этом можно судить по большому списку мер, принимаемых для изменения ситуации.

Основной рычаг – законодательный. Если медики не хотят поддержать отечественного производителя – их к этому принуждают. Для этого существует правило «второй лишний», при котором государственные больницы и поликлиники не могут купить иностранное оборудование, если в торгах участвует отечественный производитель. Принцип «второй лишний» упрощает отечественному оборудованию доступ на рынок, где исторически сложилась гегемония западной техники. Этот принцип не безупречен – даже выводя за скобки вопрос локализации (насколько эта техника «отечественная»), остается проблема монополизации рынка и зависимости системы здравоохранения от ограниченного количества производителей.

Хорошего решения тут нет. С одной стороны, законодательно снижая конкурентное давление, правительство демотивирует отечественных производителей к улучшению параметра цена/качество, потому что внутренней конкуренции на рынке нет из-за малого числа производителей. С другой стороны, обеспечить цены, конкурентные мировым, наша промышленность не может в принципе. Это связано не с низкими техническими компетенциями (они вполне на уровне), а с незначительным объемом внутреннего рынка. Согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития в лечебных учреждениях страны в данный момент функционирует всего 1 400 аппаратов МРТ.

Несколько упрощая – производя сто томографов в год невозможно делать их по той же цене, которую предложит производитель ста тысяч в год. Чем меньше объем производства, тем выше цена за штуку. На мировой же рынок нашу продукцию не пускали и до санкций – там давно все поделено.

Фактически ситуация находится в режиме «ручного регулирования»: государство вынуждено решать эту проблему нерыночными методами, контролируя параметр цена/качество буквально по каждому тендеру, что само по себе создает коррупционно-емкую среду.

Работает этот механизм так себе. В 2020 году на реализацию провалившейся подпрограммы по импортозамещению из бюджета выделили 4,38 миллиарда рублей, однако кассовое исполнение оказалось на 15 процентов ниже, чем планировалось. По итогам 1 квартала 2021 года Счетная палата назвала Госпрограмму развития медпромышленности «худшей по исполнению расходов». Расходы федерального бюджета на здравоохранение за 1 квартал 2021 года были исполнены только на 19,4%.

В результате импорт медтехники и медизделий в последние пять лет только вырос.

Экстренные меры

Санкции дали новый стимул – Минпромторг России готов оказать поддержку предприятиям отрасли. Поставлена задача нарастить долю отечественного медицинского оборудования на рынке до 50% за два года и до 80% – к 2030 году. Деньги на это в бюджете найдут, но к сожалению, больным нельзя сказать: «Подождите лет восемь, потом мы вас обследуем».

Текущая ситуация опасна в том числе тем, что страна может лишиться даже того оборудования, которое уже есть. Наиболее дорогие медизделия, например, томографы, МРТ, позитронно-эмиссионные томографы, реанимационное оборудование, диагностическое и так далее, поставляются по арендно-лизинговой схеме. Их получают бесплатно, но с гарантией, что определенное время ими попользуются и будут закупать определенные объемы расходников. Производитель может забрать невыкупленный прибор – например, если пользователь откажется от его расходников в пользу отечественных, просто в силу невозможности оплатить импорт.

На этот случай есть постановление правительства о невозвращении медицинской техники производителю – «запрет на вывоз из России иностранных медизделий». Хотя иностранные поставщики аппаратуры для больниц пока не заявляли о прекращении работы в стране, ограничения позволят сохранить оборудование и найти замену на отечественном или азиатском рынке. Это касается не только государственного, но и коммерческого сектора.

Мера чрезвычайная и не рассчитана на долгую перспективу, потому что ее применение перечеркнет возможность лизинговых и арендных контрактов на годы вперед. Но проблемы с европейскими и американскими поставками и так весьма вероятны — часть крупных компаний, скорее всего, либо уже приняли решение об уходе, либо обсуждают эту возможность. Для подавляющего большинства медицинских изделий есть китайские аналоги, но ситуация с монополией Китая на рынке российских медицинских изделий – само по себе проблема.

Для развития собственного производства предназначен законопроект, внесенный правительством в Госдуму 3 марта. Он позволяет утвердить группу товаров, в отношении которой не будет применяться законодательство о патентной защите – то есть использовать западные технические решения без оглядки на их владельцев.

Сделано в России

Отечественные производства существуют и работают. Еще в августе 2021 года, выступая на Всероссийском форуме InnoMed в Пензе, замруководителя Росздравнадзора Дмитрий Павлюков рассказал, что число зарегистрированных в России медизделий за время пандемии увеличилось более чем в 1,5 раза, с 1469 медицинских изделий в 2019 году, до 3630 изделий в 2020 году.

Наиболее развито в России производство оборудования для лучевой диагностики: отечественные рентгеновские аппараты ни в чем не уступают зарубежным, а доля российской продукции на рынке в ряде сегментов превышает 90%. У нас делают хорошие кардиографы, причем даже со смарт-платформой, у нас одни из лучших в мире тромбоэластометров.

Миасский завод медицинского оборудования (МЗМО) и компания «УралСпецГрупп» производят собственные медицинские кондиционеры, используя 90% российских компонентов.

Открытый в декабре Магаданский областной онкодиспансер на 80% оборудован отечественной техникой.

Компания Visionix Rus (входит в группу компаний «ТехноСпарк» Фонда инфраструктурных и образовательных программ группы «РОСНАНО») производит локализованное в России офтальмологическое оборудование. В частности, автоматическую систему, которая используется оптометристами при бесконтактной проверке зрения.

Стартап из Северо-Западного центра трансфера технологий Фонда инфраструктурных и образовательных программ Группы «РОСНАНО» инжиниринговая компания CML AT Medical разработала и поставляет на рынок краниопластины – имплантаты для замещения поврежденных участков черепа и твердой мозговой оболочки.

Создаются и новые площадки.

Philips и НПАО «АМИКО» в прошлом году представили первые магнитно-резонансные томографы, произведенные на базе предприятия АО «Рентгенпром» (подразделение НПАО «АМИКО»).

6 апреля дивизион «Русатом Хэлскеа» объявил о запуске проекта по разработке отечественных магнитно-резонансных томографов с напряженностью магнитного поля 1,5 Тесла. Госкорпорация планирует запустить серийное производство к 2026 году. Мощности производства «Русатом Хэлскеа» позволят выпускать до 65 единиц МРТ ежегодно, но есть нюанс – «Русатом Хэлскеа» и GE Healthcare подписали производственное соглашение о локализации производства трех моделей магнитно-резонансных томографов в 2021 году. Будет ли это соглашение работать у условиях санкций?

Выводы

В ближайшее время ожидать резкого роста дефицита на рынке медицинских услуг не приходится. Оборудование будет работать, поставки расходников и техобслуживание импортных систем готовы обеспечить отечественные вендоры.

В ближнесрочной перспективе рынок переориентируется на поставки из Китая, который предлагает полный спектр оборудования и готов его продать, но цены, по оценке экспертов, вырастут на 15–20%.

В стратегической перспективе необходимо развивать собственное производство, даже несмотря на его возможную неокупаемость. Потому что здоровье людей важнее.