Криптовалюта, Россия и мир  чем цифровые активы мешают государству

Как государства приняли крипту? Сначала прохладно: валюту сочли забавой для гиков. Однако вскоре приобрести себе кусочек биткойна смог любой, у кого были деньги. Тогда явление стало достаточно крупным, чтобы к нему подошли массивные инструменты государственного регулирования. Сейчас преобладающий мировой тренд — ​«запретить и не пущать».

Как смотрят на крипту зарубежные страны?

Большинство государств ориентируется на крупнейших финансовых игроков: США и Китай. Последний недавно резко ополчился на криптовалюты вплоть до блокировки инфлюенсеров крипты в социальных сетях. Специалисты ожидают уголовный запрет на майнинг и спекуляцию цифровыми активами в ближайшие месяцы.

В США долгое время не было единой политики. В силу их федеративного устройства там наблюдались одновременно все подходы: «криптолиберализм», когда штат разрешает операции с криптовалютой, «криптоэтатизм», когда штат лицензирует крипту, и «криптоэнтузиазм», когда штат пытается на ней заработать. Предыдущая администрация, в которой доминировали выходцы с Уолл-стрит, относилась к криптовалюте подозрительно, позиция кабинета Байдена пока неясна. Однако предложений по регулированию становится все больше, и существующая в отдельных штатах вольница постепенно заканчивается.

По оценке криптобиржи Gemini, криптовалютой владеют 14 % взрослого населения США (примерно 21 млн человек), и по обороту биткойна Штаты превосходят все остальные страны, вместе взятые. Вероятно, именно позиция США вскоре станет определяющей.

А что у нас?

В России статус криптовалют размыт. Сделки с цифровыми финансовыми активами (ЦФА) с этого года разрешены, но как платежное средство их использовать нельзя. Хотя и никаких наказаний для физлиц за это не предусмотрено. Российские банки и биржи могут проводить сделки купли-продажи и обмена активов при наличии лицензии.

В обществе и государственных структурах сейчас идет активная дискуссия на тему «Что же такое крипта и что с ней делать». Центробанк категорически против любого использования криптовалют. Депутаты недавно предложили легализовать ее как «договорное» платежное средство, то есть не являющееся деньгами, но допустимое для использования гражданами «по взаимной договоренности». Юридически это приравнивает крипту к имуществу — ​не к ценным бумагам, а обменивать валенки на сапоги и обратно гражданам никто не запрещает. На сегодняшний день ситуа­ция не определилась окончательно, но общий тренд соответствует мировому: запретить или максимально ограничить.

Чем государствам мешает крипта?

Есть целый комплекс причин, по которым государственные регуляторы не могут игнорировать криптовалюты. Прежде всего потому, что внутренний финансовый рынок страны — ​это сложнейший комплекс сдержек и противовесов, находящийся в плотном взаимодействии с мировыми валютными центрами. Его инструментами, такими как управление объемом ликвидности (аукционы РЕПО и депозитные), ключевые ставки и так далее, ведется ежедневная динамическая подстройка денежной системы. Это позволяет обес­печивать баланс интересов импортеров и экспортеров, защищать внутренний рынок от финансовых интервенций, балансировать курс рубля и многое другое. Появление в этой системе значительной неконтролируемой денежной массы — ​как незакрепленный балласт в трюме. Неизвестно, как она накренит корабль на следующей волне неспокойного финансового океана.

Криптовалюта осталась почти единственным способом анонимного трансферта крупных сумм

Вторая причина — ​высокая волатильность криптовалют, которые могут менять стоимость на десятки процентов в день. Пока капитализация их была невысока, они практически никак не влияли на фиатные* валюты, но на апрель 2021 года в крипте было уже более двух миллиардов долларов. Это немного, если сравнивать с бюджетами государств, но уже достаточно, чтобы спекулятивные колебания сброс/покупка вызывали волны изменения ликвидности.

Третья — ​экологический фактор. Майнинг требует моря энергии, ее расход уже приближается к показателю потребления Норвегии (122 тераватт-­часа в год). На ее генерацию расходуются в основном невозобновляемые ресурсы углеводородов (зеленая энергетика пока слишком дорогая), и растет пресловутый углеродный след.

* Фиатной называют валюту, ценность которой обеспечивается государством. К фиатным относятся все современные государственные валюты, такие как рубль или доллар.

Разве оборот крипты не частное дело граждан?

Увы, уже не частное. Объем крипты достиг таких значений, что если это действительно финансовый пузырь (одна из распространенных точек зрения на крипту), то его крах вызовет существенные социальные последствия. Например, значимое количество людей единовременно лишится сбережений. С одной стороны, они, безусловно, «сами виноваты». С другой — ​за помощью они пойдут к государству. Аналогичные примеры — ​обманутые дольщики, валютные ипотечники и прочие категории, пострадавшие вроде бы по собственной непредусмотрительности: их проблемы было вынуждено решать государство. Поэтому оно предпочитает действовать превентивно, стараясь ограничить опасное, по его мнению, явление.

Кроме того, криптовалюты стали основным инструментом криминального финансирования. На сегодняшний день финансовый контроль в мире достиг такого уровня, что легализовать криминальный капитал чрезвычайно сложно. Почему коррупционеры хранят мешки с наличкой в гаражах и под кроватями? Потому что отмыть такие деньги становится все сложнее. Криптовалюта осталась почти единственным способом анонимного трансферта крупных сумм. Для правоохранительных органов «крипта» равно «криминал». Потому что честному человеку скрывать нечего!

Почему же некоторые страны готовы полностью принять крипту?

Действительно, власти Сальвадора первые в мире приняли законопроект, легализующий биткойн. За ними о готовности объявила Танзания. Вообще, оборот крипты фиксирует максимальный рост в Латинской Америке и Африке: зачастую биткойн там имеет большее хождение, чем местные валюты.

Особенность этих регионов в том, что валюты их государств очень слабые. Правительствам Эквадора и Танзании не нужно защищать свой валютный рынок, фактически его просто нет. Даже волатильность биткойна — ​ничто по сравнению с инфляцией национальных валют. Для таких стран крипта, наоборот, открывает новые возможности выхода на те рынки, где танзанийский шиллинг отчего-то не котируется. При этом тот же Эквадор старается деанонимизировать цифровые транзакции большинства граждан, обязывая их пользоваться государственным приложением-криптокошельком.

Криптовалюты также рассматривают страны «маргинального пула», находящиеся под жесткими международными финансовыми санкциями, такие как Ирак или Северная Корея. Но не вместо собственных валют, а как международное платежное средство, не подверженное политическим манипуляциям (в России такое предложение тоже выдвигалось).

Цифровой рубли, цифровой юань и так далее — это крипта или нет?

И да и нет. Цифровой рубль, который в пилотной версии запускается в России в этом году, цифровой юань, анонсированный Китаем, и даже цифровой доллар — ​это «национальная цифровая валюта» (CBDC, Central Bank Digital Currency). Она может быть реализована на принципах блокчейна и формально причислена к криптовалютам, а может и нет. Но в любом случае главное отличие не техническое — ​это цифровая форма национальных денег. То есть цифровой рубль всегда равен обычному, эмитируется Центробанком, подлежит всем регулятивным ограничениям и так далее. Почти так же, как рубль на кредитке и монета в кармане.

Зачем он нужен при наличии безналичных денег? Это расширение спектра платежных инструментов, возможность расплачиваться в цифре офлайн, а главное — ​это инструмент для вытеснения из оборота наличных. Цифровой рубль/юань/доллар предназначен на замену наличным деньгам, а не для безналичного расчета. Вместо обычного кошелька будет цифровой, можно будет передать деньги с телефона на телефон по блютусу и так далее. Разница в том, что каждый цифровой рубль имеет уникальный код, и его несложно отследить. Брать взятки им уже не получится, не заплатить налоги с оплаченной услуги — ​тоже.

Павел Иевлев, Ведущий аналитик института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ)

Если прямо экстраполировать текущие тренды, то в краткосрочной перспективе следует ожидать усиление государственной регуляции вплоть до полного запрета в отдельных странах и финансовых сферах. Это означает маргинализацию крипты, сжатие рынка и уход большей части транзакций в «серую» зону. Ликвидировать оборот трансграничного анонимного платежного средства невозможно, потому что спрос неизбежно порождает предложение. Не будет биткойна — ​его место займет что-то другое. Поэтому в более долгосрочном прогнозе ожидается откат. Это обычный государственный алгоритм: запретить, убедиться, что не помогло, сообразить, что неполный контроль лучше, чем никакой, частично разрешить обратно, обложив лицензиями и налогами. Первым шагом для примирения может стать замена технологий майнинга на менее катастрофические для планетарной энергетики. Уже предложено несколько альтернатив. Затем внедрение какой-то формы «полуконтроля», позволяющей снизить криминальный шлейф до приемлемых значений. А потом вопрос может исчезнуть сам собой: ряд экспертов утверждают, что развитие квантовых вычислений аннулирует надежность блокчейна. Появится какой-нибудь «кванткойн», с которым начнутся те же проблемы.

Как и при золотом стандарте, денежная единица биткойн опирается на ресурс планеты только на не ископаемый, а экологический. Читайте также — как криптовалюты загрязняют планету: